Плесень, выцарапанная роботом из 4-го энергоблока. Радеацею — жрёт токафпуть.

Когда группа E. coli приступает к формированию биопленки, бактерии начинают с того, что образуют выросты — фимбрии, которые связывают их между собой и стягивают в единый плотный кластер. К первопоселенцам присоединяются другие, ранее свободно плавающие бактерии, и кластер постепенно растет. Бактерии начинают выделять внеклеточные полимерные вещества, заключая себя в так называемый матрикс. Сформировавшаяся биопленка вовсе не плоская. Она больше похожа на город с высокими башнями, широкими площадями и целой паутиной спутанных улиц. В процессе его строительства каждая бактерия должна включать и выключать сотни генов по сложной согласованной схеме. В некоторых отношениях биопленка E. coli напоминает человеческое тело. Конечно, биопленка не имеет обыкновения вставать на ноги и бродить по улицам, но, подобно человеческим клеткам, клетки биопленки тоже образуют клеточные коллективы, члены которых выполняют разные функции и вместе работают ради общего выживания.
Ученые до сих пор не разобрались, для чего, собственно, E. coli сооружает биопленки, прикладывая значительные усилия. Чтобы участвовать в общем деле, отдельной бактерии приходится многим жертвовать и тратить огромную часть драгоценной энергии на производство внеклеточного полимерного вещества, которое соединяет его с другими микроорганизмами. Бактериям, оказавшимся глубоко в толще биопленки, намного труднее добывать пищу, чем свободно плавающим особям. Не исключено, однако, что преимущества биопленки перевешивают все ее недостатки. Так, биопленка может обеспечивать своих обитателей защитой. Она выдерживает резкие изменения окружающей среды. Вирусам, вероятно, сложнее проникнуть в биопленку, чем инфицировать отдельно живущую клетку. Антибиотики действуют на биопленки в тысячи раз слабее, чем на отдельные бактерии.
К. Циммер, «Микрокосм. E. Coli и новая наука о жизни».

Читать дальше →

«Сознав себя животными, люди и будут превращаться в животных, т.е, разум будет атрофироваться; антиномия двух разумов разрешится тогда атрофиею сперва теоретического разума, а затем и практического. Об отрицании Бога — даже как идеала только — было уже сказано; космология же, как астрономия, и в настоящее время держится лишь миллиардерами или биллионерами, а при господстве 4-го сословия ни космология неодушевленная (астрономия), ни космология одушевленная (история) не имеют шансов на существование; сия же последняя, т. е. история, как напоминающая о предках, будет с озлоблением истребляться этими чтителями исключительно настоящего, будет истребляться во всех ее видах, в виде памятников, храмов, музеев, кладбищ… Только технология, обратившись в бессознательную технику — что будет равняться атрофии практического разума, — станет господствовать. Половое чувство, или похоть, создав бездетный брак, вытеснит тогда любовь и к отцам, и к детям. Если это существо, которое не будет даже рождать, а будет лишь умерщвлять, достигнет искусства добывать питательные и другие сырые вещества фабричным путем, которое (т. е. такое искусство добывания) также обратится в бессознательную технику, тогда это животное — горожанин — сделается самым противоестественным произведением природы. Что же тогда сделает с животными и растениями, ставшими ненужными, это животное, вытеснившее предков, не пощадившее своих собственных потомков?!.. Не щадя никого, этот животный человек, или горожанин, очень будет дорожить собственным существованием, и наибольшее его продолжение сделает своею задачею, уничтожив все, что может грозить ему хотя бы малейшею опасностью, как поднятие на аэростате, опыты над грозовою силою и т.п.; аэростат же прежде всего будет оставлен, тем более что горожанину небо не нужно. Вытеснив предков, уничтожив бездетным браком потомство, это поколение, отрекшееся от сыновства и отечества, возненавидевшее прошедшее и будущее, делает невозможным со стороны человека возвращение жизни предкам, — что и есть Анти-Пасха и самое великое противление воле Бога отцов не мертвых, а живых. Истребив огнем кладбища, разрушив, не оставив камня на камне от храмов, назначив страшные наказания за всякое напоминание об отцах и матерях, которые дали им жизнь, не спросив их согласия, люди этого поколения обратят в храмы два рода домов терпимости, признают, что не естественное лишь, но и противоестественное nоn est pudendum (Не постыдно (лат.)), возведут пороки в добродетели. Увековечив несовершеннолетие, они станут истреблять друг друга, пока не наступит день гнева.

Н.Ф. Фёдоров (1829-1903), „Супраморализм, или всеобщий синтез“

Читать дальше →

Читать дальше →

Читать дальше →

Мы живём в мире, который от нас скрыт. Все слышали, что чётко мы видим лишь пятнышко размером со зрачок, и то в перевёрнутом виде. Остальное достраивает «мастер, делающий траву зелёной». Итак, всё что мы видим, слышим и т.д. — не мир, но его модель. Модель заведомо неполная. Первая вуаль.
Тем не менее, даже в таком урезанном виде, моделирование действительности энергетически затратно. Поэтому большие участки её просто отключаются сообразно требованиям момента. Когда идёшь за рыбой к пиву, полки с конфетами просто выпадают из внимания. Технически это делает гиппокамп. То есть, из  неполной искажённой картинки мы выбираем видеть то, что насущно (актуально интересно). Это вторая вуаль.
Кроме того, сознание всегда опаздывает. Между происходящим и его отражением есть временной лаг. Мы как бы падаем спиной вперёд в настоящее, а видим только прошлое, пусть и очень недавнее. Это третья вуаль.
Из того, что способны увидеть, выбираем то, что ищем увидеть, и конструируем увиденное задним числом. Что всякий раз заставляет конструировать так, а не иначе?
Мы не просто очень сложные машины. Каждый из нас — государство клеток, конгломерат очень сложных машин. И все они хотят быть, причём не как-нибудь, а как сказано в конкретном техзадании, записанном ДНК. Быть в нашем мире можно только одним способом — если перестанет быть кто-то ещё. Если превратить сложные структуры в более простые и усвоить выделяемую при этом энергию.
Говоря проще, мы стремимся сожрать всё, чем бы мы ни занимались.

Поэтому каждый из нас стремится оставить на облике мира свою личную печать и она тем сильнее расходится с действительностью, чем больше в ней личного.
Поэтому один человек может знать много, но ничего не видеть, и чем больше он знает, тем скорее окажется неправ. 
Поэтому один человек — пыль на дороге, ничто. В лучшем его выражении, которому некоторые из нас каждый год посылают две гвоздики, один человек может стать замковым камнем, но для этого нужны твёрдые кирпичи, а не чавкающая глина.
Группа — уже сила, орден — уже субъект, но только всё Стадо является в полной мере человеком перед Смотрящим.
А мы валяемся перед Ним пьяные, в кровище и говне, от нас вши отползают, а черви жрать готовятся.
Каждый из нас может сделать очень мало, но без этого ничего не выйдет. Не придёт царь. ПГР-ДФД, 5 метров, и работа над собой, если предыдущие пункты выполняются. Ты же дрочишь небось качаешь перса в онлайне, так я тебе скажу: по сравнению с его прокачкой IRL — жалкое подобие левой руки.

Читать дальше →

 



*заголовок является отсылкой к фразе литературного персонажа из юмористического рассказа писателя К. (в оригинале: Blut auf dem Boden, meine kleinen Freunde) и  решительно ничем иным.




Читать дальше →

Читать дальше →

 

Читать дальше →

Ожидание =>Реальность


Одиннадцать дней тому назад, не дожив каких-то четырёх с лишним лет до полного века, в Версале умерла Анна Голон, знакомая русскому читателю — или скорее, читательнице — по серии романов об Анжелике. Книги Голон, на обложках которых пираты, султаны и маркизы боролись за честь быть допущенными к прекрасному телу, сделали многое для того печального состояния, в котором пребывают нынче наши сёстры и матери — дочери же просто унаследовали результат. В сущности, содержимое тринадцати романов мадам Голон представляет собой криптопорнографию того же рода, что и бесчисленные теленовелы.
В различении порнографии и того, что ею не является, принято использовать следующий критерий: если в произведении предметом описания является преимущественно процесс совокупления, а художественной, культурной, исторической etc. ценности это произведение не имеет, то перед нами именно П. Если же второе условие соблюдено, перед нами произведение эротического содержания. Естественным образом, такое неудачное определение приводит к спорам и обсуждениям, прокормившим не одно поколение критиков, экспертов и журналистов. Но суть художественных эротических произведений состоит вовсе не в какой-либо «ценности», приписываемой произвольно и зависящей от положения дел на рынке искусств; суть их в предоставлении зрителю золотых сечений — эталона, по которому происходит гармонизация человеческой психики.

Читать дальше →