Асимметричный ответ


Джамаат шел в три тройки, на расстоянии взгляда. Шли след в след. Время от времени замыкающий передовой тройки подносил к глазам правую, в зеленой перчатке, руку и сдувал снег с тыльной стороны ладони – сверялся с ка: бой. Словно прокалывая что-то невидимое, тыкал мизинцем вправо или влево от спины впереди идущего – смотря куда стремилась скатиться с матово-черного диска перламутровая капля – и ведущий немедленно принимал чуть в сторону. Изредка в белом полумраке возникала мощная, седая от снега еловая лапа; фигуры в грязно-серых балахонах размытыми пятнами скользили мимо, неслышные за шорохом миллионов твердых сухих крупинок, и пропадали вновь; через мгновение исчезала и перчатка — единственное, кроме красных матовых линз ведущего, пятно цвета в монохромной снежной каше. Яркое, как мусор старого времени.

Шли на 2.2 часа от Камня. Тихо, не думая – не о чем было. На внутреннем горизонте каждого, прямо по курсу, расползлось болезненно пульсирующее лиловое пятно, веером уже в шестьдесят градусов. Скоро. Девять теней протыкали ландшафт, словно игла — собранную в складки ткань, исчезая на выдохе и возникая на вдохе, степень сжатия семь шагов за один. Комбинат впился в землю множеством когтей, слушая всех, кто по ней ходит, и дикие собаки, унаследовавшие опустевшую территорию, прекрасно знали, где проходит граница – там они казнили ослушников и чужаков.

Цепной интегратор в сенсорной комбината зарегистрировал контакт, как совпадающий по 66,6% признаков с эталоном разрешенного события «автоматический перевод мачт релейной передачи в горизонталь», зафиксировал отсутствие дублирующего сигнала и выдал желтую ошибку на проектор оператора. Раскрыв виджет, дежурный оператор сразу посмотрел на «версии», хмыкнул на «температурная девиация датчиков», рассмеялся на «осадка грунта на линии», привычно обозвал интегратор банкой червей и открыл форму модификации. Добавил фактор «твердые осадки в точке опускания мачты», связал с категорией «физическое препятствие» и отправил на премодерацию старшему смены. Через минуту санкция была получена, в проекции оператора появился медленно зеленеющий столбик – начался процесс обучения. Ассоциативная ветка, отметившая было расхождение координат контакта и данных карты энергосистемы, распалась при очищении буфера выдачи, ее цепи были немедленно захвачены соседними процессами.

Когда группа вышла на опушку леса, времени оставалось мало. Перед ними, в центре ровной, как стол, площадки, опоясанный линиями инженерной защиты, уютно светился ажурный купол комбината. С четырех сторон его обрамляли колонны опор, уходящих к невидимой сейчас трубе. В центре купола высился транспортный ствол в окружении белых шаров накопительных блоков, похожий на усеянный гнидами волос; между ним и периметром – аккуратные модули администрации и бараки рабочих общежитий.

Мюриды сняли балахоны и скинули их в одну бесформенную кучу, оставшись в выбеленных временем, некогда зеленых халатах. Туда же полетели очки ведущего, перчатка и чехлы, в которых хранились части трехметровых металлических пик. Воткнутые в снег остриями вверх, пики образовали круг около шести метров в диаметре. Обнялись, постояли молча, разошлись по местам. Синхронно поднялись руки, описывая круговые движения, закружились полы халатов — началось. Джамаат плавно перемещался внутри круга по часовой стрелке. С острий пик полетели первые искры, затем, по мере увеличения темпа, с них стали стекать

на землю синие дрожащие огоньки.

Старший смены охраны смотрел на красный виджет критической ошибки около  секунд, прежде чем его открыть. Тело вдруг отяжелело, и почему-то вспомнилось, что на завтрак (который он пропустил), сегодня были блинчики с кленовым сиропом. Сжало виски. Интегратор сообщал о локальной магнитной аномалии в зоне отчуждения. Оптика ближайших к ней сенсорных гнезд дала засветку и отключилась автоматически. Колонна ГБР, вырвавшаяся было из парка, не успела добраться до ворот – военные на оседлавшей трубу станции перехватили командование, отменив приказ. Вместо этого, в поле зрения старшего смены, где среди поблёкших панелей управления ярко светились иконки связи администраторов, сползла жирная клякса артобработки и устроилась на координатах аномалии. Начался обратный отсчет. В административном секторе выла сирена, одно за другим загорались окна модулей, повсюду складывались штанги РП третьей очереди питания, вторая уже мигала желтым. Люди бежали к аварийной мотрисе.

Джамаат плавно замедлился и двинулся в противоположном направлении. Теперь движение требовало усилий. Блуждающие огни погасли, вместо этого острия пик начали раскаляться. Через несколько оборотов их кончики зажглись чистым белым светом; чуть поодаль занялась куча брошенного снаряжения. Когда трое вышли в центр и образовали малый, внутренний круг, пики начали гореть.

В рабочем городке беззвучно сыпались окна, рабы корчились, попадав, где придется – наведенные токи в контрол-чипах текли в болевой центр. Старший смены охраны, не веря своим глазам, смотрел, как военные закрывают периметр. Мотриса вырвалась из административного сектора, свернув вместо центра управления к воротам, врезалась в них на полном ходу и гибла в огневом мешке. Мачты РП второй очереди горели, как свечи. Высоко в небе над куполом грохнул залп, выбросив ожерелье огненных струй в темно-серое кипящее небо. Когда в проекции стартовала блокировка транспортного ствола, старший ударил по кнопке экстренного отключения и рванулся с ложемента, обрывая коммуникации вирт-костюма. Проблевавшись на бегу, он метнулся к сейфу, провозился несколько секунд у дверцы, украсив ее кровавыми брызгами из носа, схватил что-то внутри и выбежал из бокса.

Дверь в учительскую, в нарушение всех инструкций, была разблокирована вручную. Учительница испуганно сжалась у терминала, выведенного на инспекционный люк серого бака, что занимал большую часть помещения. Старший смены врезался в нее с разбега и вбил, ломая кнопки, код доступа в клавиатуру, пока учительница сползала вниз по стене, оставляя за собой жирный красный след. Увидев отказ, старший тонко завыл, схватив стул, разбил его о бак с одного удара, и взломал оставшейся в руках ножкой крышку инспекционного канала, откуда сразу понесло тяжелым мясным духом. Отбросив ножку стула, он достал гранату, вдавил кнопку взрывателя и швырнул внутрь. Через четыре секунды из отверстия хлынул фонтан багрово-серой слизи, заливая неподвижное тело учительницы.

Когда взорвались перегруженные накопители, транспортный ствол был блокирован всего на 27%. Волноводы сработали как надо, и освобожденная энергия пошла в трубу, на секунду расчертив небо светящейся полосой. Купол вспучило, прозрачные панели вынесло из каркаса облаком мелких спор. Жало ствола, пившее кровь земли, скрутилось обгорелым жгутом, кое-где запятнанным очагами пожаров.

Залп станционной батареи, вынужденной стрелять почти отвесно, вышел на баллистический участок траектории. Несколько позже, невидимые теперь снаряды озарили слабые вспышки – разделились кассетные блоки. На снегу, среди закопченных огрызков пик, в беспорядке лежали девять тел. Те из них, кто был еще жив, смотрели в небо, на падающую смерть.

Тьма, пришедшая с Уральского хребта, накрыла Северную Центральную Азию. Из обгоревших ядовитых развалин энергокомбинатов, промышленных зон и биофабрик потоком шли израненные, обожженные колонисты, стремясь добраться до незатронутых катастрофой военных баз. Навстречу им небрежной рысью скользили по снегу стаи диких собак. Людей старого мира, выползших, наконец, из землянок, они не трогали.

2 комментария

avatar
Камлание?
avatar
Наверное. Я так, писарь. Запишу, потом часто сам думаю — что это, зачем это.
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.