На злобу дня.

Чужое, из телеги. 

Опять же на полях — небольшая иллюстрация к тому, как устроено погружение социума в «кровавое детство». Некоторые проницательные кинокритики какое-то время назад подметили, что в последние несколько десятилетий самым кассовым жанром Голливуда стал жанр, так сказать, «сказки для детей и взрослых» — примерно в линии от «Звёздных войн» до «Пиратов карибского моря».
Маркетинговая механика объяснялась просто: вот есть дети и родители; в будни родители работают, дети учатся в школе. В воскресенье же, единственный день, семья вся вместе садится в семейное авто и отправляется вместо церкви в храм потребительского культа — торгово-развлекательный центр. Там она причащается святых даров в виде запаса кока-колы и фастфуда на неделю вперёд, приобретает священные реликвии в виде брендового шмота и гаджетов, где логотипы брендов выполняют примерно ту же роль, которую когда-то выполняли изображения святых и ритуальные символы и обереги. И, устав после изнурительного шопинга, движется в расположенный там же кинотеатр — за пищей духовной. Какой фильм они выберут для семейного просмотра? Понятное дело — такой, по поводу которого обоим поколениям — старшему и младшему — будет что обсудить по окончании сеанса. Чистая детская сказка не подходит — старшие заскучают. Но и олдскульные жанры — боевик, триллер, мелодрама, комедия — тоже не годятся: тут уже детям нечего ловить. А значит, должен быть фьюжн, где взрослые будут следить за «взрослой» частью — от любовной линии героев до технологических изысков спецэффектов и саундтрека, а дети — за своим: за «волшебным миром», где есть непременно чудеса, магия и азартное мочилово сил добра с силами зла, с непременной победой первых над вторыми.
Но дальше у взрослых, и особенно у выросших в этом всём повзрослевших детей включается механика пресыщения, и уже привычные фавориты старой схемы — «Пираты», «Поттер» или ЗВ — становятся для них слишком «ванильными». Нужна кровища, кишки, трупы, расчленёнка, секс с извращениями и т.д. И тогда, уже в режиме домашнего просмотра, на арену выходят не фильмы, а сериалы — где все табу сняты, хотя привычный жанр волшебной сказки сохранён. И тут — от «Властелина колец» к «Игре Престолов» и «Ведьмаку». И это дополняется до кучи видеоиграми, где можно ещё и побыть не просто зрителем, но и участником месилова, ну и порносайтами, конечно.
Итак, мы имеем поколение людей, выросших на контенте волшебной сказки, поначалу относительно невинной, но со временем всё более и более кровавой. И вот уже на арене появляется продукт этого сеттинга — ролевик-боевик-реконструктор: ещё позавчера махал мечом в «эльфятнике», вчера участвовал в «махачах» спортивных фанатов, а сегодня уже лупит из РПГ по «сепарам» и «оркам» в зоне АТО, и пилит ролики, где демонстрирует свежие татухи со свастонами. Его таким вырастили. Он просто наконец дорвался.

"Концептуальный хеппенинг"

Пытался как то в малом, типа, «околонаучном» коллективе оспорить корректность мнения «я художник, я так вижу» через призму кооперативного поведения.
В результате случилась интермедия в 4 действиях белым стихом со следующими действующими лицами:
Папа Юлий 2, художник Микеланджело и ключник Джузеппе.

Читать дальше →

О посте в широком смысле

Добра!

Короткий чужой текст о целесообразности  «экономию гедонизма» и необходимости тн «духовных практик» для экономии ресурсов, как материальных, так и интеллектуальных (которые, тоже, впрочем).

Текст взят из тг «Орда», администрация вполне камрадалбразующая и Наша в широком смысле. Это те самые Наши, которые пришли. Причем, не в гомеопатической.

Читать дальше →

ЧТ


 
Лайка не умерла, она спит на орбите,
Видит во сне то Кипр,
То Питер,
На сером песке — тела.
 
Лайка съедает пайку
(гречку и завтрак туриста).
В кабине тихо,
В эфире чисто.
Читает «Незнайку».
 
Лайка пьет воду, точнее — лакает:
Каплю за каплей,
Год за годом,
Потом возвращает.
 
Лайка выходит на связь
(Морзе мордой седой стучит)
С планетой по имени Грязь.
Планета молчит.
 
Лайка не умерла,
она только снится,
Чертит черное небо
Огненной спицей
Такие дела.

Сказка

Дружок, сегодня я расскажу тебе сказку.
Мне плевать, почему тебя так тянет рядиться в серую шкуру и философствовать о том, что люди делятся на волков и овец. Плевать, от кого ты услышал эту глупость. Плевать, почему ты подхватил эти бредни, вместо того, чтоб думать своей бестолковкой. Плевать даже на то, что расскажи ты это хоть волкам, хоть овцам, да хоть и курам — они бы подняли тебя на смех. Я просто расскажу тебе сказку. Старую-престарую чеченскую сказку. Может где что забыл и буду неточен — тут уж не обессудь, ибо эту сказку нам, под стол ходящим соплякам, рассказывал старый чечен настолько давно, что ты даже и не поверишь.
Как-то раз увидел волк, что на лугу пасётся старый баран. Подошел волк к барану и говорит ему:
— Как ты смеешь пастись на моём лугу? Кто тебе позволил?
— А разве этот луг твой? — спросил баран.
— Я здесь хозяин! — закричал волк. — Луга, леса, горы, здесь все мое!
— Может в лесу ты и хозяин, — спокойно ответил баран. — Но вот этот луг не твой, а моего пастуха.
— Врёшь ты все! — крикнул волк. — Твоего пастуха ещё на свете не было, а волки, мои предки, были здесь хозяевами.
— Не верю, — отвечал баран. — Я точно знаю, что луг принадлежит моему пастуху.
Разозлился волк и хотел растерзать барана, но так как он был сыт, решил обхитрить и наказать дерзкого барана. Пусть пока живёт, подумал волк, а завтра, когда я проголодаюсь, расправлюсь с ним.
— Вот что, баран, — сказал волк. — Если мы будем спорить, то никогда не решим, чей этот луг: ты будешь говорить, что он твоего пастуха, а я, — что он мой. Поступим лучше так: соберёмся завтра здесь, и кто из нас поклянётся вон около того камня, что луг принадлежит ему, за тем он и останется. Согласен?
— Согласен, — ответил баран.
И они разошлись: волк направился в лес, а баран в аул.
Рано утром пошел волк на луг. Вышел он из лесу, увидел барана и обрадовался. Теперь-то я наемся на целую неделю, — подумал волк и пустился бежать на луг. Вдруг навстречу ему попадается лисица.
— Здравствуй, волк! Куда ты так спешишь? — спрашивает она.
— На луг, — ответил волк и рассказал ей, как он вчера поспорил с бараном.
— Гм… Дело хорошее, — говорит лисица, — только если другие звери узнают про твой обман, веры тебе больше не будет. Возьми меня в свидетели, — я твою руку поддержу, а ты, в благодарность, мне за это отдашь бараньи потрошки.
Дело говоришь, лисица! — ответил волк. — Пойдём!
Пришёл волк с лисой на луг и спрашивает барана:
— Ну, что? Ты по-прежнему утверждаешь, что луг принадлежит твоему пастуху?
— Да, по-прежнему, — ответил баран.
— Ах, баран, как тебе не стыдно лгать! — с сказала лисица и покачала головой. — Ведь всем давным-давно известно, что этот луг с самых давних времен принадлежит волкам.
— А от кого слышала об этом? — спрашивает баран.
— Как от кого?! — воскликнула лисица. — Да об этом все тебе скажут, спроси кого хочешь. Я помню, это было давным-давно, когда я была ещё совсем маленькой, родители мои, отец и мать, часто между собой разговаривали про этот луг: «На волчьем лугу, — говорили они, — мыши жирнее, чем в других местах». Значит, если бы этот луг был твоего пастуха, то его не называли бы волчьим.
— А поклянешся ли ты в том, что говоришь правду? — спросил баран.
— Конечно, поклянусь, — ответила лисица.
— Хорошо, — сказал баран. — Стань вот у этого камня и скажи: клянусь, что луг этот принадлежит волку.
Но лисица решила схитрить, чтоб не давать ложную клятву, и говорит:
— Если по правде сказать, то мои родители, разговаривая про этот луг, упоминали и барана… Да, подлинно я не могу сказать, кому он именно принадлежит… А если волк первый поклянётся, то и я не прочь сделать то же.
— А что же ты думаешь? — проговорил сердито волк. — Вот возьму и поклянусь, трусить не стану, как ты.
Стал он возле камня и только сказал: «клянусь», как вдруг из-за камня выскочил пес, кинулся на волка и разорвал его.
Вот и сказочке конец. А в чем ее мораль — думай сам. Просто напомню, что 15 лет тому назад, 13 февраля 2004 года, в далеком Катаре кончился гражданин Яндарбиев.
Ну и напоследок, не могу пройти мимо Сапковского:
— У меня большие глаза, чтобы тебя лучше видеть, — рявкнул железный волчище. — У меня огромные лапы, чтобы ими схватить тебя и обнять! Все у меня большое, все, сейчас ты в этом сама убедишься. Почему ты так странно смотришь на меня, маленькая девочка? Почему не отвечаешь?
Ведьмачка улыбнулась.
— А у меня для тебя сюрприз.

Lux nostrum lucebit



«Итак, относятся ли заповеди «Не верь, не бойся, не проси» и к отношениям детей с родителями?

Несомненно. Весь период их осмысленного взаимодействия должен происходить согласно этих заповедей. Неосмысленное взаимодействие, когда либо дитя еще неразумное, либо родители уже с разумом попрощались,  оставим за рамками, ибо они не попадают в категорию человеческих отношений.
Слушаться родителей — это к заповедям никакого отношения вообще не имеет. До определенного возраста, слова родителей для потомков — закон. Как и любой закон, он держится только на принуждении к его исполнению. Как только родители утрачивают средства принуждения, их слова становятся словами отставших от жизни старых пердунов, пытающихся предотвратить наступление Будущего.
Давно прошли те времена, когда одну арбу эксплуатировали в течении шести поколений, а накопленный опыт чего-то стоил. Сейчас опыт стариков — это гири на ногах. Старые знания просто мешают им жить. А жить то хочется, ага.
Про Бога я уже говорил. Бог — это такая нужная для психики хуйня, которая помогает тебе примиряться со своей совестью.
Про людей тоже говорил. Людей-людей в Природе не существует. Часть из них действительно помесь шимпанзе со свиньями, а часть может в той, или иной степени использовать свой эфирный вайфай. Между полным, эталонным свиношимпанзе и Буддой — хуева гора промежуточных этажей пирамиды человеческого.
К тебе вопрос, Рэбе. Ты кого собираешься учить? Есть ли что-то, чему ты мог бы научить обладателей хоть как-то, пусть глючно, пусть аналогового, но все таки фурычащего вайфая? Или ты хочешь учить свиноприматов?
А может — ну его нахуй, все это бесполезное учение, а лучше придумаем новую интересную игру. Кто тебе сказал, что в играх нельзя ничему научить, или научиться?»



Читать дальше →