Гений места
Посоны, я вам по-быстрому накидаю, и обратно на кухню, а то
Нас не догонят, хуле. Послушал, лезь под крышку.
Читать дальше →
Посоны, я вам по-быстрому накидаю, и обратно на кухню, а то
Нас не догонят, хуле. Послушал, лезь под крышку.
Читать дальше →
О пять/двадцать пять
Плесень, выцарапанная роботом из 4-го энергоблока. Радеацею — жрёт токафпуть.
Когда группа E. coli приступает к формированию биопленки, бактерии начинают с того, что образуют выросты — фимбрии, которые связывают их между собой и стягивают в единый плотный кластер. К первопоселенцам присоединяются другие, ранее свободно плавающие бактерии, и кластер постепенно растет. Бактерии начинают выделять внеклеточные полимерные вещества, заключая себя в так называемый матрикс. Сформировавшаяся биопленка вовсе не плоская. Она больше похожа на город с высокими башнями, широкими площадями и целой паутиной спутанных улиц. В процессе его строительства каждая бактерия должна включать и выключать сотни генов по сложной согласованной схеме. В некоторых отношениях биопленка E. coli напоминает человеческое тело. Конечно, биопленка не имеет обыкновения вставать на ноги и бродить по улицам, но, подобно человеческим клеткам, клетки биопленки тоже образуют клеточные коллективы, члены которых выполняют разные функции и вместе работают ради общего выживания.
Ученые до сих пор не разобрались, для чего, собственно, E. coli сооружает биопленки, прикладывая значительные усилия. Чтобы участвовать в общем деле, отдельной бактерии приходится многим жертвовать и тратить огромную часть драгоценной энергии на производство внеклеточного полимерного вещества, которое соединяет его с другими микроорганизмами. Бактериям, оказавшимся глубоко в толще биопленки, намного труднее добывать пищу, чем свободно плавающим особям. Не исключено, однако, что преимущества биопленки перевешивают все ее недостатки. Так, биопленка может обеспечивать своих обитателей защитой. Она выдерживает резкие изменения окружающей среды. Вирусам, вероятно, сложнее проникнуть в биопленку, чем инфицировать отдельно живущую клетку. Антибиотики действуют на биопленки в тысячи раз слабее, чем на отдельные бактерии.
К. Циммер, «Микрокосм. E. Coli и новая наука о жизни».
Читать дальше →
Физический день
«Сознав себя животными, люди и будут превращаться в животных, т.е, разум будет атрофироваться; антиномия двух разумов разрешится тогда атрофиею сперва теоретического разума, а затем и практического. Об отрицании Бога — даже как идеала только — было уже сказано; космология же, как астрономия, и в настоящее время держится лишь миллиардерами или биллионерами, а при господстве 4-го сословия ни космология неодушевленная (астрономия), ни космология одушевленная (история) не имеют шансов на существование; сия же последняя, т. е. история, как напоминающая о предках, будет с озлоблением истребляться этими чтителями исключительно настоящего, будет истребляться во всех ее видах, в виде памятников, храмов, музеев, кладбищ… Только технология, обратившись в бессознательную технику — что будет равняться атрофии практического разума, — станет господствовать. Половое чувство, или похоть, создав бездетный брак, вытеснит тогда любовь и к отцам, и к детям. Если это существо, которое не будет даже рождать, а будет лишь умерщвлять, достигнет искусства добывать питательные и другие сырые вещества фабричным путем, которое (т. е. такое искусство добывания) также обратится в бессознательную технику, тогда это животное — горожанин — сделается самым противоестественным произведением природы. Что же тогда сделает с животными и растениями, ставшими ненужными, это животное, вытеснившее предков, не пощадившее своих собственных потомков?!.. Не щадя никого, этот животный человек, или горожанин, очень будет дорожить собственным существованием, и наибольшее его продолжение сделает своею задачею, уничтожив все, что может грозить ему хотя бы малейшею опасностью, как поднятие на аэростате, опыты над грозовою силою и т.п.; аэростат же прежде всего будет оставлен, тем более что горожанину небо не нужно. Вытеснив предков, уничтожив бездетным браком потомство, это поколение, отрекшееся от сыновства и отечества, возненавидевшее прошедшее и будущее, делает невозможным со стороны человека возвращение жизни предкам, — что и есть Анти-Пасха и самое великое противление воле Бога отцов не мертвых, а живых. Истребив огнем кладбища, разрушив, не оставив камня на камне от храмов, назначив страшные наказания за всякое напоминание об отцах и матерях, которые дали им жизнь, не спросив их согласия, люди этого поколения обратят в храмы два рода домов терпимости, признают, что не естественное лишь, но и противоестественное nоn est pudendum (Не постыдно (лат.)), возведут пороки в добродетели. Увековечив несовершеннолетие, они станут истреблять друг друга, пока не наступит день гнева.
Н.Ф. Фёдоров (1829-1903), „Супраморализм, или всеобщий синтез“
Читать дальше →
Военно-психического мозгоёбства псто
Асимметричный ответ
Банальностей псто
Мы живём в мире, который от нас скрыт. Все слышали, что чётко мы видим лишь пятнышко размером со зрачок, и то в перевёрнутом виде. Остальное достраивает «мастер, делающий траву зелёной». Итак, всё что мы видим, слышим и т.д. — не мир, но его модель. Модель заведомо неполная. Первая вуаль.
Тем не менее, даже в таком урезанном виде, моделирование действительности энергетически затратно. Поэтому большие участки её просто отключаются сообразно требованиям момента. Когда идёшь за рыбой к пиву, полки с конфетами просто выпадают из внимания. Технически это делает гиппокамп. То есть, из неполной искажённой картинки мы выбираем видеть то, что насущно (актуально интересно). Это вторая вуаль.
Кроме того, сознание всегда опаздывает. Между происходящим и его отражением есть временной лаг. Мы как бы падаем спиной вперёд в настоящее, а видим только прошлое, пусть и очень недавнее. Это третья вуаль.
Из того, что способны увидеть, выбираем то, что ищем увидеть, и конструируем увиденное задним числом. Что всякий раз заставляет конструировать так, а не иначе?
Мы не просто очень сложные машины. Каждый из нас — государство клеток, конгломерат очень сложных машин. И все они хотят быть, причём не как-нибудь, а как сказано в конкретном техзадании, записанном ДНК. Быть в нашем мире можно только одним способом — если перестанет быть кто-то ещё. Если превратить сложные структуры в более простые и усвоить выделяемую при этом энергию.
Говоря проще, мы стремимся сожрать всё, чем бы мы ни занимались.
Поэтому каждый из нас стремится оставить на облике мира свою личную печать и она тем сильнее расходится с действительностью, чем больше в ней личного.
Поэтому один человек может знать много, но ничего не видеть, и чем больше он знает, тем скорее окажется неправ.
Поэтому один человек — пыль на дороге, ничто. В лучшем его выражении, которому некоторые из нас каждый год посылают две гвоздики, один человек может стать замковым камнем, но для этого нужны твёрдые кирпичи, а не чавкающая глина.
Группа — уже сила, орден — уже субъект, но только всё Стадо является в полной мере человеком перед Смотрящим.
А мы валяемся перед Ним пьяные, в кровище и говне, от нас вши отползают, а черви жрать готовятся.
Каждый из нас может сделать очень мало, но без этого ничего не выйдет. Не придёт царь. ПГР-ДФД, 5 метров, и работа над собой, если предыдущие пункты выполняются. Ты жедрочишь небось качаешь перса в онлайне, так я тебе скажу: по сравнению с его прокачкой IRL — жалкое подобие левой руки.
Тем не менее, даже в таком урезанном виде, моделирование действительности энергетически затратно. Поэтому большие участки её просто отключаются сообразно требованиям момента. Когда идёшь за рыбой к пиву, полки с конфетами просто выпадают из внимания. Технически это делает гиппокамп. То есть, из неполной искажённой картинки мы выбираем видеть то, что насущно (актуально интересно). Это вторая вуаль.
Кроме того, сознание всегда опаздывает. Между происходящим и его отражением есть временной лаг. Мы как бы падаем спиной вперёд в настоящее, а видим только прошлое, пусть и очень недавнее. Это третья вуаль.
Из того, что способны увидеть, выбираем то, что ищем увидеть, и конструируем увиденное задним числом. Что всякий раз заставляет конструировать так, а не иначе?
Мы не просто очень сложные машины. Каждый из нас — государство клеток, конгломерат очень сложных машин. И все они хотят быть, причём не как-нибудь, а как сказано в конкретном техзадании, записанном ДНК. Быть в нашем мире можно только одним способом — если перестанет быть кто-то ещё. Если превратить сложные структуры в более простые и усвоить выделяемую при этом энергию.
Говоря проще, мы стремимся сожрать всё, чем бы мы ни занимались.
Поэтому каждый из нас стремится оставить на облике мира свою личную печать и она тем сильнее расходится с действительностью, чем больше в ней личного.
Поэтому один человек может знать много, но ничего не видеть, и чем больше он знает, тем скорее окажется неправ.
Поэтому один человек — пыль на дороге, ничто. В лучшем его выражении, которому некоторые из нас каждый год посылают две гвоздики, один человек может стать замковым камнем, но для этого нужны твёрдые кирпичи, а не чавкающая глина.
Группа — уже сила, орден — уже субъект, но только всё Стадо является в полной мере человеком перед Смотрящим.
А мы валяемся перед Ним пьяные, в кровище и говне, от нас вши отползают, а черви жрать готовятся.
Каждый из нас может сделать очень мало, но без этого ничего не выйдет. Не придёт царь. ПГР-ДФД, 5 метров, и работа над собой, если предыдущие пункты выполняются. Ты же
Концепция культурной оборонной инициативы
Blut und Boden für meine kleinen Freunde*
*заголовок является отсылкой к фразе литературного персонажа из юмористического рассказа писателя К. (в оригинале: Blut auf dem Boden, meine kleinen Freunde) и решительно ничем иным.
Читать дальше →
Сказка
Дружок, сегодня я расскажу тебе сказку.
Мне плевать, почему тебя так тянет рядиться в серую шкуру и философствовать о том, что люди делятся на волков и овец. Плевать, от кого ты услышал эту глупость. Плевать, почему ты подхватил эти бредни, вместо того, чтоб думать своей бестолковкой. Плевать даже на то, что расскажи ты это хоть волкам, хоть овцам, да хоть и курам — они бы подняли тебя на смех. Я просто расскажу тебе сказку. Старую-престарую чеченскую сказку. Может где что забыл и буду неточен — тут уж не обессудь, ибо эту сказку нам, под стол ходящим соплякам, рассказывал старый чечен настолько давно, что ты даже и не поверишь.
Как-то раз увидел волк, что на лугу пасётся старый баран. Подошел волк к барану и говорит ему:
— Как ты смеешь пастись на моём лугу? Кто тебе позволил?
— А разве этот луг твой? — спросил баран.
— Я здесь хозяин! — закричал волк. — Луга, леса, горы, здесь все мое!
— Может в лесу ты и хозяин, — спокойно ответил баран. — Но вот этот луг не твой, а моего пастуха.
— Врёшь ты все! — крикнул волк. — Твоего пастуха ещё на свете не было, а волки, мои предки, были здесь хозяевами.
— Не верю, — отвечал баран. — Я точно знаю, что луг принадлежит моему пастуху.
Разозлился волк и хотел растерзать барана, но так как он был сыт, решил обхитрить и наказать дерзкого барана. Пусть пока живёт, подумал волк, а завтра, когда я проголодаюсь, расправлюсь с ним.
— Вот что, баран, — сказал волк. — Если мы будем спорить, то никогда не решим, чей этот луг: ты будешь говорить, что он твоего пастуха, а я, — что он мой. Поступим лучше так: соберёмся завтра здесь, и кто из нас поклянётся вон около того камня, что луг принадлежит ему, за тем он и останется. Согласен?
— Согласен, — ответил баран.
И они разошлись: волк направился в лес, а баран в аул.
Рано утром пошел волк на луг. Вышел он из лесу, увидел барана и обрадовался. Теперь-то я наемся на целую неделю, — подумал волк и пустился бежать на луг. Вдруг навстречу ему попадается лисица.
— Здравствуй, волк! Куда ты так спешишь? — спрашивает она.
— На луг, — ответил волк и рассказал ей, как он вчера поспорил с бараном.
— Гм… Дело хорошее, — говорит лисица, — только если другие звери узнают про твой обман, веры тебе больше не будет. Возьми меня в свидетели, — я твою руку поддержу, а ты, в благодарность, мне за это отдашь бараньи потрошки.
Дело говоришь, лисица! — ответил волк. — Пойдём!
Пришёл волк с лисой на луг и спрашивает барана:
— Ну, что? Ты по-прежнему утверждаешь, что луг принадлежит твоему пастуху?
— Да, по-прежнему, — ответил баран.
— Ах, баран, как тебе не стыдно лгать! — с сказала лисица и покачала головой. — Ведь всем давным-давно известно, что этот луг с самых давних времен принадлежит волкам.
— А от кого слышала об этом? — спрашивает баран.
— Как от кого?! — воскликнула лисица. — Да об этом все тебе скажут, спроси кого хочешь. Я помню, это было давным-давно, когда я была ещё совсем маленькой, родители мои, отец и мать, часто между собой разговаривали про этот луг: «На волчьем лугу, — говорили они, — мыши жирнее, чем в других местах». Значит, если бы этот луг был твоего пастуха, то его не называли бы волчьим.
— А поклянешся ли ты в том, что говоришь правду? — спросил баран.
— Конечно, поклянусь, — ответила лисица.
— Хорошо, — сказал баран. — Стань вот у этого камня и скажи: клянусь, что луг этот принадлежит волку.
Но лисица решила схитрить, чтоб не давать ложную клятву, и говорит:
— Если по правде сказать, то мои родители, разговаривая про этот луг, упоминали и барана… Да, подлинно я не могу сказать, кому он именно принадлежит… А если волк первый поклянётся, то и я не прочь сделать то же.
— А что же ты думаешь? — проговорил сердито волк. — Вот возьму и поклянусь, трусить не стану, как ты.
Стал он возле камня и только сказал: «клянусь», как вдруг из-за камня выскочил пес, кинулся на волка и разорвал его.
Вот и сказочке конец. А в чем ее мораль — думай сам. Просто напомню, что 15 лет тому назад, 13 февраля 2004 года, в далеком Катаре кончился гражданин Яндарбиев.
Ну и напоследок, не могу пройти мимо Сапковского:
— У меня большие глаза, чтобы тебя лучше видеть, — рявкнул железный волчище. — У меня огромные лапы, чтобы ими схватить тебя и обнять! Все у меня большое, все, сейчас ты в этом сама убедишься. Почему ты так странно смотришь на меня, маленькая девочка? Почему не отвечаешь?
Ведьмачка улыбнулась.
— А у меня для тебя сюрприз.
Мне плевать, почему тебя так тянет рядиться в серую шкуру и философствовать о том, что люди делятся на волков и овец. Плевать, от кого ты услышал эту глупость. Плевать, почему ты подхватил эти бредни, вместо того, чтоб думать своей бестолковкой. Плевать даже на то, что расскажи ты это хоть волкам, хоть овцам, да хоть и курам — они бы подняли тебя на смех. Я просто расскажу тебе сказку. Старую-престарую чеченскую сказку. Может где что забыл и буду неточен — тут уж не обессудь, ибо эту сказку нам, под стол ходящим соплякам, рассказывал старый чечен настолько давно, что ты даже и не поверишь.
Как-то раз увидел волк, что на лугу пасётся старый баран. Подошел волк к барану и говорит ему:
— Как ты смеешь пастись на моём лугу? Кто тебе позволил?
— А разве этот луг твой? — спросил баран.
— Я здесь хозяин! — закричал волк. — Луга, леса, горы, здесь все мое!
— Может в лесу ты и хозяин, — спокойно ответил баран. — Но вот этот луг не твой, а моего пастуха.
— Врёшь ты все! — крикнул волк. — Твоего пастуха ещё на свете не было, а волки, мои предки, были здесь хозяевами.
— Не верю, — отвечал баран. — Я точно знаю, что луг принадлежит моему пастуху.
Разозлился волк и хотел растерзать барана, но так как он был сыт, решил обхитрить и наказать дерзкого барана. Пусть пока живёт, подумал волк, а завтра, когда я проголодаюсь, расправлюсь с ним.
— Вот что, баран, — сказал волк. — Если мы будем спорить, то никогда не решим, чей этот луг: ты будешь говорить, что он твоего пастуха, а я, — что он мой. Поступим лучше так: соберёмся завтра здесь, и кто из нас поклянётся вон около того камня, что луг принадлежит ему, за тем он и останется. Согласен?
— Согласен, — ответил баран.
И они разошлись: волк направился в лес, а баран в аул.
Рано утром пошел волк на луг. Вышел он из лесу, увидел барана и обрадовался. Теперь-то я наемся на целую неделю, — подумал волк и пустился бежать на луг. Вдруг навстречу ему попадается лисица.
— Здравствуй, волк! Куда ты так спешишь? — спрашивает она.
— На луг, — ответил волк и рассказал ей, как он вчера поспорил с бараном.
— Гм… Дело хорошее, — говорит лисица, — только если другие звери узнают про твой обман, веры тебе больше не будет. Возьми меня в свидетели, — я твою руку поддержу, а ты, в благодарность, мне за это отдашь бараньи потрошки.
Дело говоришь, лисица! — ответил волк. — Пойдём!
Пришёл волк с лисой на луг и спрашивает барана:
— Ну, что? Ты по-прежнему утверждаешь, что луг принадлежит твоему пастуху?
— Да, по-прежнему, — ответил баран.
— Ах, баран, как тебе не стыдно лгать! — с сказала лисица и покачала головой. — Ведь всем давным-давно известно, что этот луг с самых давних времен принадлежит волкам.
— А от кого слышала об этом? — спрашивает баран.
— Как от кого?! — воскликнула лисица. — Да об этом все тебе скажут, спроси кого хочешь. Я помню, это было давным-давно, когда я была ещё совсем маленькой, родители мои, отец и мать, часто между собой разговаривали про этот луг: «На волчьем лугу, — говорили они, — мыши жирнее, чем в других местах». Значит, если бы этот луг был твоего пастуха, то его не называли бы волчьим.
— А поклянешся ли ты в том, что говоришь правду? — спросил баран.
— Конечно, поклянусь, — ответила лисица.
— Хорошо, — сказал баран. — Стань вот у этого камня и скажи: клянусь, что луг этот принадлежит волку.
Но лисица решила схитрить, чтоб не давать ложную клятву, и говорит:
— Если по правде сказать, то мои родители, разговаривая про этот луг, упоминали и барана… Да, подлинно я не могу сказать, кому он именно принадлежит… А если волк первый поклянётся, то и я не прочь сделать то же.
— А что же ты думаешь? — проговорил сердито волк. — Вот возьму и поклянусь, трусить не стану, как ты.
Стал он возле камня и только сказал: «клянусь», как вдруг из-за камня выскочил пес, кинулся на волка и разорвал его.
Вот и сказочке конец. А в чем ее мораль — думай сам. Просто напомню, что 15 лет тому назад, 13 февраля 2004 года, в далеком Катаре кончился гражданин Яндарбиев.
Ну и напоследок, не могу пройти мимо Сапковского:
— У меня большие глаза, чтобы тебя лучше видеть, — рявкнул железный волчище. — У меня огромные лапы, чтобы ими схватить тебя и обнять! Все у меня большое, все, сейчас ты в этом сама убедишься. Почему ты так странно смотришь на меня, маленькая девочка? Почему не отвечаешь?
Ведьмачка улыбнулась.
— А у меня для тебя сюрприз.
