Смерть лишь точка внизу страницы,
Жизнью пишут извечный рассказ:
Караваны снов за глазницами,
Карнавал за окнами глаз.
«помню „себя“ с трех лет; все, что было до того – одна смутная, размазанная по времени полоса, непрерывная, без структуры и четких границ, без ночи и дня, без тебя и меня, без рук и без лиц. Я сидел на полу гостиной; в косо падающем луче вспыхивали и кружились золотые пылинки, и этого хватало для счастья. В этот момент появилось то, что принято называть «я», и мир разграничился. Я стал мной, а луч света – лучом, и оба потеряли тождество. Все будто стало на свои места: вот это – «я», а это – «комната», вот желтоватый исцарапанный «паркет», на котором сижу, а рядом «диван», на котором «няня» читает «сказку» моей «сестре». Так я пришел в себя; это был однократный акт, граница, по одну сторону которой была истина, а по другую — в лучшем случае правда.»
(из протокола допроса обвиняемого N. кармической «тройкой»)

Человек это пылинка, отражающая свет.
Мертвая чешуйка кожи, испускающая остаточное свечение по пути вниз.
Искра, летящая из пламени в темноту.
Нет ни жизни, ни смерти.
Есть сны. Чьи они? Ты помнишь, слепящий свет в кромешной тьме.
Мир это застывший взрыв.
Спи.